ЛИПКИ-2003: КРУГЛЫЙ СТОЛ
«СЕТЕВОЕ БУДУЩЕЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ»
От редакции журнала «Сетевая поэзия»
Далеко не в первый раз сторонники и противники
сетевой литературы скрещивают копья в публичных дискуссиях о ее перспективах и
самом праве на существование. Но, пожалуй, впервые «скептики из оффлайна» и
«энтузиасты из сети» сошлись за одним столом, чтобы обсудить
литературно-сетевые проблемы на очной встрече, глядя друг другу в глаза. И уж
точно впервые подобная дискуссия проходила на фоне большого поэтического
фестиваля, на котором были представлены многие лучшие на сегодняшний день
сетевые авторы. Именно такая встреча ряда известных представителей сетевого и
оффлайнового поэтических сообществ состоялась на фестивале в «Липках» в рамках
тематического круглого стола «Сетевое будущее русской литературы».
В круглом столе приняли участие:
Юрий Ракита, зав. отделом критики журнала «Сетевая поэзия», председатель
оргкомитета фестиваля "Липки-2003",
Дмитрий Кравчук, координатор проекта «Национальная Литературная Сеть»,
Дмитрий Коломенский, главный редактор сайта "Стихи.ru",
Леонид Малкин, руководитель проекта "Поэзия.ru",
Андрей Коровин, редактор сайта "Поэзия.ru",
Андрей Новиков, главный редактор журнала "Сетевая поэзия",
Алексей Алёхин, главный редактор журнала поэзии "Арион",
Александр Житинский, руководитель издательства "Геликон плюс",
Леонид Делицын, руководитель сетевого литературного конкурса
"ТЕНЁТА",
Дмитрий Быков, поэт, журналист,
Дмитрий Кузьмин, руководитель Союза молодых литераторов
"Вавилон",
Михаил Гофайзен, поэт, член редколлегий и жюри ряда сетевых литературных
проектов.
К обсуждению был предложен следующий круг вопросов:
- Что такое на ваш взгляд существующая в настоящий момент сетевая литература (или более узко, применительно к данному фестивалю – сетевая поэзия)?
- Как она соотносится с традиционной оффлайновой литературой и оффлайновой поэзией?
- Насколько будущее развитие русской литературы и поэзии может быть и должно быть связано с сетью и происходящими в ней процессами?
Д. Кравчук
Как известно, Стихи.ru и Проза.ru - наиболее посещаемые литературные
сайты в Рунете. Для справки, на Стихи.ru ежедневно заходит около восьми тысяч
человек, на Прозу.ru - около двух-трех тысяч. Суммарно на сайтах опубликовано
почти миллион произведений сорока тысяч авторов.
На сегодняшний день очевидно, что литература XXI века будет рождаться и жить в сети. Почему?
Во-первых, сеть предоставляет возможности мгновенного обмена информацией, не
надо ждать месяц до очередного номера журнала или выхода книги из типографии.
Нет административных барьеров, как в традиционных бумажных журналах -
"рукописи не рецензируются и не возвращаются". У нас рецензируется
все. И, наконец, в интернете - полная свобода публикаций. Именно поэтому мы
достигли такого количества произведений на наших сайтах.
Есть закон перехода количества в качество. Он работает для всех. Эта
диалектика сработает и для наших сайтов. Конечно, переход этот происходит
постепенно, но мы все-таки можем зафиксировать некую отправную точку. Я считаю,
что эта точка зафиксирована со стартом проекта «Национальная литературная
сеть», с созданием таких сайтов как Стихи.ру и Проза.ру. Прошло около двух лет,
и в сети появилось множество сайтов, копирующих нас с различными вариациями.
Это говорит о том, что мы на правильном пути.
Наши авторы – это люди, которые стоят у истоков литературы XXI века. У каждого из нас своя роль. Вместе мы
- это не просто сайты, авторы и редакторы - это целое движение, в результате
которого рождается новая литература. Главная движущая сила в нашей новой
литературе - это свободная творческая среда, механизм произведений и рецензий,
который существует на наших сайтов. Он позволяет мгновенно обмениваться
информацией. Идеи как бы летают в воздухе. Он предоставляет возможность для непрерывного
творческого роста для каждого автора. Становление автора не может происходить
вне среды, вне сообщества. В XIX
и XX веках такой средой
были литературные кружки, салоны, литобъединения… У нас по сути - то же самое,
только мы охватываем сразу всю читающе-пишущую массу, вне географических и
временных границ. Только через интернет возможен обмен информацией
неограниченных объемов. В том режиме времени, когда вам удобно: кто-то пишет из
Америки днем, ему отвечает человек из России вечером. Поэтому наша творческая
среда на порядки более эффективна, чем любая из существовавших ранее.
Теперь что касается механизма перехода количества в качество. Мы
построили творческую среду, и параллельно с ней построили конкурс –
двухступенчатую вертикаль для отбора лучших произведений. На первой ступени
произведения из числа публикуемых отбирают наши добровольцы-редакторы, и
номинируют произведения на конкурс. На второй ступени профессиональное жюри
выбирает из номинированных произведений те, которые будут удостоены премий и
дипломов.
Должен признать, что система по отбору лучших произведений, т.е.
получения «результата» из творческой среды, действительно работает пока далеко
не идеально. Ее несовершенство проявляется с двух сторон: во-первых, не все
достойные произведения, попадающие в нашу систему, имеют возможность дойти до
верхней ступени; во-вторых, в результате могут выдаваться произведения далеко
не одинакового уровня. Но я уверен, что оба недостатка устранимы. Причина этих
недостатков в том, что все свои усилия мы в первую очередь тратили на создание
творческой среды, а уже во вторую – на создание вертикали для отбора
произведений. Теперь, когда среда создана, мы собираемся пригласить к
сотрудничеству профессионалов и усовершенствовать нашу систему конкурсов. Я считаю,
что это вполне реально – у нас для этого есть необходимый потенциал,
необходимая база, состоящая из авторов и критиков, заинтересованных в развитии
современной литературы – литературы в сети.
Несколько лет назад я уже высказывал свое мнение о сетевой литературе в ходе развернувшейся тогда дискуссии на эту тему. Изменилось ли с тех пор мое мнение о месте и уровне сетевой литературы и сетевой поэзии по отношению к нормальной «бумажной»? Да, изменилось. Но, к сожалению, не потому, что сетевая поэзия хоть сколько-нибудь «поднялась», а потому что оффлайновая страшно деградировала. И теперь действительно между тем, что мы слушали сегодня на фестивале сетевых поэтов, и тем, что можно услышать, например, на поэтических собраниях различных писательских союзов, практически нет никакой разницы. Ведь большинство из того, что было сегодня представлено, написано вполне грамотно. Все они действительно прилично стихослогают. Но, послушав их несколько часов подряд, я поймал себя на том, что перестаю понимать, зачем вообще нужно писать стихи. Потому что на самом деле это вовсе не поэзия, а узаконенная графомания.
Конечно, у данного
явления есть и плюсы. Все-таки люди стихи пишут, а не водку пьянствуют или
колются в подворотне общим шприцом. С другой стороны, в неокрепшем (как у меня)
уме обилие сетевых поэтов задвигает на дальнюю полку поэтов настоящих. Зачем
мне умерший Губанов, если у меня есть живые Малкин с Ивантером собственной
персоной, с которыми можно еще и он-лайн поругаться на окололитературные темы?
А. Житинский
Написание стихов – это один из видов деятельности
человека, естественный, как приготовление пищи. Конечно, не все пишут хорошо.
Но в Интернете есть авторы сильные. Я руковожу издательством «Геликон», которое
приступило к выпуску новой серии книг – поэтических книг. И не вижу причин, по
которым мы не могли бы издать стихи сетевого поэта; и в том случае, если он
талантлив, мы готовы взять расходы за выпуск издания на себя. Я долгое время
руководил виртуальным ЛИТО, где пытался собрать лучших сетевых поэтов, мы
проводили свой конкурс и поощряли победителей изданием книги. Чем это плохая
модель? Нет книги, которая не найдет своего читателя. Точно так же обстоят дела
с Сетевой литературой: люди активно читают стихи в Интернете. Конечно, большинство читателей
сетевой литературы сейчас - это сами авторы. Но есть и сторонние читатели,
которых интересует такая литература. И думаю, "нормальных" читателей,
которые сами не пишут, будет становиться больше. Но даже если нет - посмотрите,
как велико число пишущих, а значит, и читающих. Их уже десятки тысяч.
Целый день мы слушали стихи сетевых авторов. Я бы
покривил душой, если бы сказал, что это были плохие стихи. Что-то лучше, что-то
хуже, но в целом – это нормальный средний уровень: уровень выпускников
Литературного института, уровень поэтических вечеров Союза писателей Москвы под
управлением Риммы Казаковой... И я даже уверен, что в результате тщательного
отбора вполне возможно отфильтровать какие-то тексты для журнала поэзии
"Арион" – главного (и единственного – решайте сами, где тут причина,
а где следствие) специально поэтического издания страны. Потому что принцип
этого издания – публикация качественно сделанных текстов не взирая на лица и
направления. В силу чего, по чисто статистическим причинам, основной поток
"арионовских" текстов – ровный, грамотный, подчас не лишенный блеска
мэйнстрим. Стихи-написанные-как-положено.
И по тем же статистическим причинам в результате
самоорганизации сайта Стихи.ру на его вершине оказались примерно такие же стихи.
(Ну, может, несколько похуже – но ведь "Арион", со стоящими за ним
литературными силами, и постарше будет!) Стихи.ру оказались образцовой
лабораторией для культурного эксперимента (какие были в Сети и раньше – хоть на
"Тенетах", – но никогда не были столь масштабны): возьмем огромное
количество культурного питательного бульона, без каких-либо иерархий,
ценностных ориентиров и т.п., – и посмотрим, какая из него естественным образом
будет прорастать вертикаль. Вот такая: предсказуемая.
Этот сюжет вписывается в более широкую картину, в
определенную идеологию. Вот Алексей Алехин пишет у себя в "Арионе":
"Профессиональная поэзия — та, что
обращена и к непрофессиональному читателю". И в один голос с ним –
Марина Кулакова в "Знамени": "Критерий [подлинной поэзии] – незнакомый читатель. Критерий – стихи и
строки, которые незнакомый читатель помнит наизусть и дарит друзьям".
Незнакомый, непрофессиональный читатель в массе своей выбирает, конечно, чего
попроще – и брать будет не из "Ариона" и "Знамени", а
обойдется, чтобы помнить наизусть и
дарить друзьям, бессмертными строками Ильи Резника (или кто там нынче
сочиняет тексты для шлягеров), в крайнем случае – Владимира Вишневского. Но из
меньшинства с несколько более сложной внутренней организацией еще наберется и
подписчиков для "толстых журналов", и интернет-юзеров для звезд
"Пиитера" и "Рукомоса". Функционально – разницы нет, увы: точкой отсчета является некоторое
готовое представление о том, что такое стихи и какими они должны быть по
умолчанию. В этой системе, где явно или закулисно присутствует Глас Народа,
поэзия – не что иное как развлечение,
пусть изысканное и трогающее за душу.
Сознательному или бессознательному восприятию
поэзии (и вообще искусства) как развлечения противостоит понимание искусства
как способа познания. Это
специфический способ открывать новое и неведомое в окружающем мире, в
человеческой душе, в межличностных отношениях, наконец, в самом языке. Но это
новое и неведомое нужно – здесь и сейчас – далеко не всем, а, зачастую,
крохотной горстке людей, вполне сопоставимой с горсткой людей, для которых
существенно важно открыть какую-нибудь новую хитроумную субэлементарную
частицу, от которой прочим согражданам ни горячо, ни холодно. Согражданам не
дано знать, как это открытие срезонирует спустя десятилетия или века, какие
новые технологии из него проистекут и как изменят очертания привычного мира.
Так и непрофессиональному читателю не дано знать, как изменится спустя
десятилетия среднестатистический способ восприятия мира вследствие того, что
сегодня поиски искусства идут в том или ином направлении.
Поэзия как способ познания всегда существует на
переднем крае. Перед ее лицом – хаос неизвестности и невыраженности, из
которого предстоит вырвать новый взгляд на вещи, новый способ выразить себя,
новую возможность соединения слов, и от этой новизны большинству людей сразу
становится не по себе, потому что от каждого глотка "ворованного
воздуха", как назвал истинную поэзию Мандельштам, должно перехватывать
дыхание. Позади, в уютном тылу – царство почтенного ремесленничества, плоды
которого дают всякому немножко маленькой радости.
Поэзия как способ познания – антидемократична. И
поэтому те немногие авторы, кто решается сыграть в эту игру, немедленно
вылетают из демократических в своей основе культурных институций. Я не буду
называть имена – но я знаю таких "выскочивших" (или
"выдавленных") из "Тенет", знаю и из "Стихов.ру".
И из толстых журналов выдавливают точно так же – оставляя в гомеопатических
дозах, чтобы непрофессиональный читатель, приходящий за своей маленькой
радостью, не дай Бог не хватанул лишнего.
Выходит, что и упрекнуть-то проект
"Стихи.Ру" особо не в чем. Тем более что нет ничего дурного в производстве развлечений, и
маленькая радость людям нужна. И даже если отобрать у непрофессионального
читателя Эдуарда Асадова – что он от этого, пойдет читать Мандельштама и
Ходасевича? (А вдруг пойдет? От безысходности пойдет, 99 из 100 заглянут
разок-другой и плюнут, а сотого вдруг зацепит? Ну, это утопическая идея, она
мне симпатична, но недоказуема, тут вопрос веры.) Но когда работники рынка
развлечений объясняют, что они-то и есть служители искусства, когда
производство маленьких радостей объявляется единственно правильной формой
существования поэзии, – мне это кажется вредным и опасным. Для общества в целом
– и для тех немногих, кто в принципе годен для переднего края, но, может быть,
еще сам не знает об этом.
Ну, а когда отцы-основатели "Стихов.Ру"
(в лице, применительно к данному случаю, Дмитрия Кравчука) говорят, что они бы
и не против построить совсем другую вертикаль, и даже всячески приглашают
профессионалов к сотрудничеству, – то это, конечно, прекрасно, но как это может
быть? Устроить на "Стихах.Ру" большой конкурс с профессиональным
жюри? Ну, можно, наверно. Можно даже, положив довольно много усилий, так
подобрать состав жюри, чтобы его решение устраивало бы представителей разных
литературных лагерей, – только мера предсказуемости и, следовательно,
безынтересности такого решения уж больно велика. Можно пойти более сложным
путем и учредить разные конкурсы – конкурс Алексея Алехина, конкурс Дмитрия
Быкова и Александра Житинского (или это тоже должны быть два разных?), конкурс
Дмитрия Кузьмина... Правда, это скорее теоретическая возможность. Потому что
никакое профессиональное жюри не прочтет тексты 30.000 авторов – следовательно,
необходим предварительный отбор. И этот предварительный отбор должны
производить те, кому жюри готово со всей ответственностью делегировать такое
право, – те, кто понимает поэзию так же, как понимает ее это жюри. А если одно
жюри понимает себе что-то одно, другое – что-то другое, а тексты для них для
всех отбирают, собственно говоря, полномочные представители отбираемых, в
соответствии со своими среднестатистическими для данной системы представлениями
(как это сейчас в конкурсе Литер.ру и происходит), – то тут хоть десять жюри
собери, а результат будет все тот же – среднестатистический. А главное –
сравнивать на конкурсной основе можно только честных производителей маленьких
радостей: чья маленькая радость крупнее. Тех, кто имеет дело с ворованным
воздухом, подвергать сравнительному взвешиванию бесполезно: воздух – он воздух
и есть, им дышать надо.
Л. Делицын
Сетевой конкурс «ТЕНЁТА», который мы проводим уже несколько лет, всегда был основан на привлечении в жюри профессионалов. В то же время, в качестве номинаторов выступают представители самих сетевых проектов. И, основываясь на опыте проведения этого конкурса, я хотел бы отметить момент, о котором до сих пор не было здесь сказано.
Дело в том, что привлечение профессионалов для участия в сетевом литературном процессе требует существенных материальных вложений. Профессионалы, в отличие от сетевых энтузиастов, не работают бесплатно. И это, видимо, правильно, так как большие объемы текстов, находящихся в сети и выдвигаемых на различные сетевые конкурсы, требуют и соответствующих трудозатрат по их оценке. Кроме того, участие в жюри и редколлегиях сетевых конкурсов и проектов в среде настоящих профессионалов пока что скорее непрестижно, и это отношение также приходится компенсировать материальными стимулами. Таким образом, проблема участия профессионалов от оффлайновой литературы в сетевом литературном процессе – это во многом еще и экономический вопрос: имеются ли у того или иного проекта достаточные средства для привлечения необходимого количества профессионалов высокого уровня.
А вообще-то, ход нынешней дискуссии меня несколько удивил. Вместо того чтобы обсудить существующие возможности развития литературы в сети и при помощи сети, мы снова обсуждали степень засилья графомании в интернете и технические проблемы различных интернет-проектов. Я пришел послушать про будущее литературы, а говорили все про прошлое...
Д. Коломенский
Когда я говорю о сетевой литературе, передо мной не стоит задача оценить, кто хорош, кто плох. У меня, конечно, есть свои предпочтения, но как редактор сайта я заинтересован в том, чтобы воссоединить сетевую и несетевую литературу. Я вижу в сетевой литературе возможности для поиска и, что особенно важно, нахождения новых интересных авторов. Моя задача таких авторов найти, а потом пусть Дмитрий Кузьмин уводит в близких ему авторов в «Вавилон», Алексей Алехин – в «Арион», Владимир Сергеев – в союз писателей России. Вместо того, чтобы выяснять, чьи вкусы лучше и сетовать на засилье графоманов в Интернете, обратите внимание на лучших. Есть материал – берите и пользуйтесь. Мне кажется, что основной вопрос заключается не в том, существует или нет сетевая литература, а в том, как наладить механизмы, с помощью которых лучшие авторы сети станут известны несетевому читателю, читателю журналов.
Дорогие собратья по перу! Хочется процитировать
всем знакомое: есть ли жизнь на Марсе, нет ли - это науке неизвестно. Меня
могут поправить: жизни на Марсе нет! Мне не хочется говорить здесь о сетевом
будущем русской литературы. Хочется сказать пару слов о жизни вообще русской
поэзии в сети. Так вот, в отличие от Марса жизнь на планете Поэзия бьёт ключом,
чего не скажешь о бумажном варианте существования. И всё-таки все мы, так или
иначе, измеряем авторские "достижения", грани и таланта и словоблудия
одним аршином - бумажным. Есть книга - ты состоялся как автор! Нет книги, ты -
"сетевик". Звучит как "теневик". Помните, в эпоху развитого
социализма так называли тех, кто создавал подпольную экономику - строчил куртки
и трусы. А ведь миллионы носили и радовались. Но когда наши доблестные органы
их ловили, все дружно кричали: ату их, ату! То же самое сегодня происходит и в
поэтической сетевой жизни. Вот только думаю, что будущее всё-таки не за
бумажными носителями.
Да простят меня господа редакторы присутствующих
здесь издательств. Дело не в моих предпочтениях, а в тех.прогрессе. Лет через
20-30 леса порядком повырубят, мусор превратят в сою, и придётся нам читать и
писать на сверхтонких дисплеях. Такова диалектика развития на нашей грешной
планете. И вот тогда все споры смолкнут сами собой. Ведь продавать то придётся
не книги в дорогих переплётах с вензелями и с картинками престижных
художников-оформителей, а реальную информацию - Слово как оно есть, без
коленкора и кожи, чистое в своей сияющей наготе экрана... Мы сегодня создаём
"школу" сетевого поэтического этикета, новые интерактивные отношения:
стремительные аудиовизуальные макеты нашего творческого "Я". И
будущее здесь зависит от нашего таланта и честности.
А. Коровин
В отличие от коллеги Коломенского, моя точка
зрения на современный литературный процесс также гораздо более
радикально-сетевая. И с этой радикально-сетевой точки зрения, я вообще не очень
понимаю, о чём мы здесь говорим. Идея о том, что мы должны выбирать лучших из
Сети, чтобы затем сдавать их с рук на руки Алёхину в «Арион», или Кузьмину в
«Вавилон» или еще куда-нибудь в оффлайн – вовсе не кажется мне ни
привлекательной, ни хотя бы элементарно логичной. Ни у Алёхина, ни у Кузьмина,
ни вообще у кого бы то ни было из «бумажных» издателей, журналов и литераторов
нет сейчас и сотой доли той читательской аудитории, которая уже есть сегодня у
сетевых литераторов. Как уже неоднократно было отмечено сетевиками, все те
пресловутые толпы любителей поэзии, которые в 60-е осаждали площади Пушкина и
Маяковского, зал Политехнического и другие залы, никуда не делись и сегодня
живут в Сети. Интеллигентный читатель имеет доступ к компьютеру, а времени
куда-то ходить у него просто нет. Для тысяч потенциальных читателей литературы
Татьяна Бориневич или Александр Кабанов, Анна Гершаник или Геннадий Каневский
сегодня не менее известны, чем Евгений Евтушенко или Белла Ахмадуллина в начале
60-х. И даже если их начнут активно печатать «на бумаге», за их новыми
произведениями, за живым общением с ними читатель по-прежнему будет вначале
приходить в Сеть, а потом уже в книжный магазин.
Поэтому речь сегодня должна идти вовсе не о том,
примет ли оффлайновый литературный бомонд народившуюся сетевую тусовку, а
скорее о том, примет ли литературная Сеть сегодняшнюю «бумажную» литературу.
Классику сеть принимает. Уже сегодня в Сети можно найти целые собрания
сочинений русской классики, в том числе – и поэтической. И ее читают. А вот
примет ли нынешняя сетевая читательская аудитория то, что тоннами впечатано в
бумагу разнообразными членами различных союзов писателей – неизвестно.
Возможно, многие дутые «бумажные» авторитеты в Сети сдуются как воздушные
шарики. И мне кажется, что это пойдёт только на пользу «бумажной» литературе,
страдающей по-прежнему непомерными, однако, к сожалению, давно уже
беспочвенными амбициями.
Название этого круглого стола: «Сетевое будущее
русской литературы», мне кажется, следует понимать совершенно однозначно и
определенно. Более того. Если добавить в начале этой фразы слово «Даешь!»,
получится практически лозунг текущего момента: Даешь сетевое будущее русской
литературы! Потому что у русской литературы в ближайшее столетие –
безусловно сетевое будущее. Конечно, Сеть не заменит полностью «бумажные» книги
и журналы, как кино и телевидение не заменили собой театр. Однако у кого больше
зрителей – всем хорошо известно.
Литература не существует без читателя. У бумажной
литературы сегодня практически не осталось читателя, а тот, что остался – это
читатель прошлого, читатель «бумажного века». Наступает «электронный век». Как
с появлением первых магнитофонов в России неожиданно ожил жанр народной песни,
когда каждый – от любителя до профессионального литератора – мог написать
песенку и, если она нравилась, её тут же записывали на «народный микрофон» и
через неделю её уже пела вся страна, так и с появлением Интернета литература и
поэзия в первую очередь стала другой – более доступной и более демократичной,
более гибкой и более свежей, более хулиганской и более современной, более
графоманской и более требовательной. Но самое главное – поэзия в Сети нашла
своего читателя. А падения читательского вкуса бояться не надо. Если бы в свое
время Пушкина не полюбил массовый читатель – его бы и критика не заметила, а
то, глядишь, и растоптала бы. У десятков тысяч интеллигентных читателей,
сидящих перед мониторами, не может быть одинаково плохой вкус. Дурное всплывёт,
да и отсеется, а вечное останется. Так было всегда – так будет и на этот раз.
Сегодня уже нет
смысла полемизировать о том, существует ли сетевая литература. Это явление
состоялось и постепенно захватывает всё более широкие территории. Его
экспансия, в частности, и в общелитературный процесс вызвала к жизни в
виртуальной вселенной, наряду с традиционными формами издания (журнал, книга и
т.д.), интерактивные способы размещения текстов и общения между автором и
читателем. Принцип свободной публикации написанного привёл на страницы
интернета весьма разношёрстную по уровню дарования и культуры (вплоть до
полного их отсутствия), социальным пристрастиям, вкусам и т.д. публику.
Возможность непосредственного общения вокруг произведения, существенно расширяя
текстовое пространство последнего, становится всё более привлекательной, в том
числе, и для людей, не являющихся новичками в литературе. Сложилась абсолютно
новая, доселе не существовавшая, зона творчества, наличие которой оспаривать
так же бессмысленно, как и само существование сетевой литературы или,
правильнее сказать, литературы вообще.
Новые реалии неизбежно приводят и к
новым сложностям в их освоении. Как ориентироваться в природе происходящего?
Как отделить зёрна от плевел? Как в таком потоке размещенного на различных
литературных порталах и, в первую очередь, на самом большом из них – Стихи.ру –
найти и не потерять то, что является не только фактом интерактивного общения,
но и фактом искусства, то есть тем, что так или иначе может быть
позиционировано в пределах отечественной и (или) мировой культуры. Вопрос этот
носит не риторический характер, но на сегодняшний день, к сожалению, однозначного
решения еще не имеет. Значит ли это, как утверждают некоторые уважаемые
оппоненты, что и сама система, исповедующая принцип свободной публикации,
порочна? Значит ли это, что если «факт не подходит под теорию, то тем хуже для
факта»? Нам представляется такой подход ошибочным. Под лежачий камень вода не
течёт.
Более того, заглядывая вперёд,
рискнём предположить, что рано или поздно все или почти все литературные
процессы можно будет наблюдать в сетях мировой паутины, где они в той или иной
мере приобретут интерактивный характер, вытесняя на задний план привычные
печатные издания. Единственное сдерживающее обстоятельство в настоящее время –
это пока ещё далеко не стопроцентная доступность компьютерного оборудования и
недостаточно высокий уровень его комфортности. Для нового поколения людей книга
в том виде, в каком она существует для поколения нынешнего, утратит свой ореол
необходимости. Если даже наш прогноз об оттеснении «бумажной» культуры на
второй план не вполне справедлив, очевидно, что значение интернета
неукоснительно будет возрастать, а вместе с тем будут шириться и приобретать
всё большее значение сопровождающие его литературные явления.
Сегодня как-то ориентироваться в потоке этих явлений помогает горстка энтузиастов, выполняющих функции редакторов на общественных началах. Так же, как и авторы, свободно размещающие свои тексты, далеко не все они обладают необходимыми знаниями и профессиональными навыками, что зачастую оставляет интересные с точки зрения современной литературы события без внимания и невольно популяризирует события малоинтересные и (или) вообще далёкие от искусства (если не сказать даже – враждебные ему). Некачественные тексты, попадая на «переднюю полосу», девальвируют смысл интерактивных форм размещения и отвращают от этих форм читателя со стороны, а также заставляют дистанцироваться редакторов печатной продукции и, более того, тех, кто сохраняет в виртуальном пространстве традиции книжной культуры – издателей наиболее престижных виртуальных журналов.
В сложившейся ситуации налицо
очевидное противоречие. С одной стороны, всё большее количество
«читателей-писателей» прибегают к способу свободной публикации произведений и
их обсуждению – речь идёт уже о десятках тысяч представителей этой культуры и
миллионах текстов. С другой – явный недостаток профессионального издательского
и редакторского внимания, внимания со стороны критиков и историков литературы,
которые, если и наблюдают за происходящим, то извне самого процесса, отказывая
ему в творческой потенции и (или) утверждая, что подобные формы существования
литературы порочны.
Конечно, готовый продукт лучше, чем
суррогат, но ведь, позволим себе повториться, под лежачий камень вода не течёт…
Так не правильнее было бы всё-таки вместо того, чтобы стоять на остановке,
следя за проходящим мимо составом, ехать в нём, даже если за проезд поначалу
приходится платить из собственных средств?
Для меня нынешняя сетевая поэзия – это, прежде
всего, сетевое поэтическое движение, сходное с движением «авторской песни». Для
этого движения также характерны массовость, крайняя демократичность и, наконец,
возникновение собственных «внутренних» мифов и кумиров, отличных от мифов и
кумиров «официальной и признанной» поэзии. Характерно и «ответное» отношение к
самодеятельным творческим движениям со стороны официальных структур и
творческих союзов, «отвечающих» за соответствующий род искусства. Как известно,
ни Окуджава, ни Визбор, ни Высоцкий так никогда и не были официально признаны
ни поэтическим, ни музыкальным профессиональными сообществами. В связи с этим,
вполне понятной и предсказуемой является, на мой взгляд, и позиция тех
профессиональных литераторов, которые заранее объявили всю сетевую поэзию и
«сетературу вообще» слабой, вторичной и графоманской, в то время как «настоящая
поэзия» и «настоящая литература», по их мнению, элитарна настолько, что и тираж
в 200 экземпляров для настоящих произведений искусства сегодня будет слишком
велик.
На самом деле это, мягко говоря, не совсем так.
Небольшие тиражи нынешних бумажных изданий вовсе не говорят о тотальном падении
интереса читающей публики к современной поэзии. Напротив, современному читателю
нужны стихи, и он их находит в сети. Более того, несмотря на наличие там же в
сети классических авторов и произведений, гораздо большим интересом у интернет-читателя
пользуются современные авторы. Объективные цифры сетевых тиражей (количества
загрузок) показывают, что наиболее читаемым современным российским поэтом
является Татьяна Бориневич – звезда сайта Стихи.ру. К этому факту можно
относиться по-разному – с восторгом или с сожалением, но он в любом случае
заслуживает внимания.
Да, можно говорить и об «асадовщине», и о «попсе в
поэзии» - это ничего не меняет и ничего не объясняет. У читателя есть
потребность в стихах. Если хотите еще более остро и «буржуазно» - потребителю
нужна поэтическая продукция, которая способна удовлетворить какие-то его
внутренние душевные или духовные запросы. И в этом смысле стихи – продукт,
предназначенный для читателя и в силу этого обладающий некоторой
потребительской ценностью. Можно говорить о новизне продукта, о наличии у него
сертификатов качества, об оценках экспертов, о способах его производства и
доставки потребителю. Но если он не удовлетворяет потребителя, все это ровным
счетом ничего не стоит. Потому что мнение потребителя решает все. Стихи
предназначены для читателя. И если они дают ему то, ради чего он обратился к
поэзии – значит, это те стихи, которые сегодня нужны.
В целом же, по результатам дискуссии, ситуация
видится мне следующим образом. Все участники нашего круглого стола видят в
интернете значительный ресурс уже существующего и, главное, будущего
читательского внимания, необходимого для развития современного литературного
процесса. Все они также с различного рода оговорками признают, что в сети, как
и в оффлайне, время от времени могут возникать и становиться известными хорошие
и даже очень хорошие авторы, но это происходит достаточно редко, поскольку
настоящие большие поэты – это действительно большая редкость всегда и везде.
Основное же разногласие между «профессионалами из оффлайна» и «энтузиастами из
сети» заключается в оценке именно перспектив развития литературы в сети.
Профессионалам, хорошо знающим ныне существующую структуру литературного
оффлайнового пространства - со всеми его течениями, группами, лидерами,
журналами и т.п. - и активно участвующим в этом литературном процессе, хочется
видеть в будущей литературной сети прямое продолжение и непосредственное
отражение (электронную копию) этой существующей структуры и соответственно –
своего места в ней. Это означает, что с активным приходом в сеть «настоящих»
профессиональных писателей, поэтов и критиков сетевой читательский интерес
будет преимущественно поделен между ними, а возникающие в сети талантливые
авторы будут автоматически «притягиваться» к одному из уже существующих в
оффлайне (и воспроизведенных в сети) «центров влияния» (они же – означенные по
ходу дискуссии «творческие вертикали»). Это гарантирует нынешней литературной
ситуации «расширенное воспроизводство» в будущей литературной сети.
Нам же представляется, что наряду с воспроизведением оффлайновой литературной ситуации, в силу собственной специфики сети, и прежде всего – ее максимальной демократичности в распространении литературных и поэтических текстов, а также непосредственной близости и постоянного общения автора и читателя, литературная сеть способна породить («снизу-вверх») или принять («сверху-вниз») не только уже существующие, но и совершенно иные «вертикали», у которых не было изначально прототипов в оффлане. Это будут новые структурные составляющие литературного и поэтического сообщества, с которыми в будущем непременно придется считаться.